Исследования, проведенные Брязгуновым И.П., Касатиковой Е.В. [6] показали, что две трети детей, характеризующихся как гиперактивные - это дети из семей высокого социального риска. К ним относятся семьи:

· с неблагополучным экономическим положением (один или оба родителя безработные, неудовлетворительные материально-бытовые условия, отсутствие постоянного места жительства);

· с неблагоприятной демографической ситуацией (неполные и многодетные семьи, отсутствие обоих родителей);

· семьи с высоки уровнем психологической напряженности (постоянные ссоры и конфликты между родителями, трудности во взаимоотношениях между родителями и детьми, жесткое обращение с ребенком);

· семьи, ведущие асоциальный образ жизни (родители страдают алкоголизмом, наркоманией, психическими заболеваниями, ведут аморальный образ жизни, совершают правонарушения).

В семьях высокого социального риска детям практически не уделяют внимания. Педагогическая запущенность способствует отставанию ребенка в психическом развитии. Такие дети, имея от рождения нормальный уровень интеллекта, на 2-3 году обучения попадают в классы коррекции, потому что родители совсем не занимаются их развитием. У этих детей могут появляться признаки эмоциональной депривации - эмоционального "голода", вследствие недостатка материнской ласки и нормального человеческого общения. Они готовы привязаться к любому человеку, который проявит заботу о них. В подростковом возрасте они часто попадают в асоциальные компании.

При выполнении теста «рисунок семьи» у гиперактивных детей прослеживаются определенные закономерности. Понимая, что такое семья, перечислив всех ее членов, в том числе и себя, они, прежде всего, рисуют предметы: дома, деревья, облака, траву, только потом переходят к изображению людей. После того, как ребенок изобразил всех членов семьи, он может вспомнить про себя, а может и не вспомнить, но, даже вспомнив, он не может найти место, где бы себя нарисовать.

На вопрос: «Почему же тебя нет на рисунке?» - ребенок обычно быстро находит ответ, говоря, что он в это время был на кухне, на прогулке и т.д. Характеризуя рисунок и процесс рисования, можно четко проследить отсутствие теплого, тесного контакта ребенка с близкими взрослыми, чувства других и себя среди этих других, проявляется отдаленность ребенка от близких, и, прежде всего от матери [10].

Чтобы убедиться в значимости эмоционального контакта матери и ребенка, достаточно присмотреться к взаимодействию мам со своими детьми в кабинете психолога во время выполнения задания, например, совместного рисунка на свободную тему. Одну маму, можно определить как отвергающую, «эмоционально-безразличную», другую - как подавляющую, «сверхдинамичную» [5].

В паре «эмоционально-безразличная мама и ребенок» инициатива в определении сюжета для рисования исходит от самого ребенка, а мама пассивно дает свое согласие. Сам же процесс деятельности совместным назвать трудно, поскольку мама и ребенок «поделили» работу: каждый из участников рисует на своей половине листа, друг с другом они почти не пересекаются. Работают в основном молча или же инициативу общения поддерживает ребенок: могут перекинуться несколькими фразами, касающимися в большей степени технической стороны дела, например, попросить передать карандаш. Ребенок, вдруг ощутивший комфорт от новизны ситуации взаимодействия, начинает активизировать маму, реакция которой выражается либо явным безразличием, либо отказом рисовать. Чаще всего мама первая определяет объем работы, ставит точку и ждет, когда закончит работу ребенок. Вся деятельность проходит при явной угнетенности состояния матери, что в итоге приводит к угасанию интереса и у ребенка.

Взаимодействие гиперопекающей мамы с ребенком выглядит совсем иначе. Инициатором начала деятельности чаще всего выступает мама. Но если ребенок все же предлагает тему или сюжет, мама обязательно его уточник своим «последним словом». Мама и ребенок работают каждый на своей половине листа. Попытки же ребенка превратить совместную деятельность в игру, в общение (ведь это не запрещено!) часто завершаются для него неудачей: «Не заглядывай!» - говорит мама сыну, когда тот пытается получше разглядеть, что же она нарисовала на своей половине листа. Через некоторое время мама первая заканчивает работу, объясняя это, усталостью и неумением рисовать, а пока ребенок продолжает работать, она выполняет функцию контролера. В данном случае взаимодействие мамы и ребенка эмоционально богаче предыдущего, но эти эмоции не создают более радостную и комфортную обстановку, а чаще выполняют функции оценки и контролера: «Что это у тебя сова на орла похожа, разве это сова?» или «Не вертись, вот сделаешь все, потом будешь вертеться!» - хмурится мама.

Конечно, эти два примера, лишь частичка реальных отношений между мамой и ребенком, однако и они уже дают основания для некоторых прогнозов.

Непонимание своего ребенка, несложившиеся взаимоотношения, проблемы в учебе и во взаимоотношениях со сверстниками заставляют родителей гиперактивных детей обращаться к психологу.

Еще по теме:

Разделительное доказательство
Во всех рассмотренных косвенных доказательствах выдвигаются две альтернативы: тезис и антитезис. Затем показывается ложность последнего, в итоге остается только тезис. Можно не ограничивать число принимаемых во внимание возможностей толь ...

Отличие понятия «субъект» от понятий «индивидуальность» и «личность»
Понятие «субъект» менее разработано по сравнению с понятием «личность». Для категории субъекта не свойственна главная проблема личности – соотношение природного и социального, тогда как при анализе понятия «личность», акцент в определении ...

Коррекционно-развивающая работа с детьми по данной проблеме
Термин "коррекция" в переводе с латинского языка - означает "поправка", частичное исправление или изменение [25]. Ведущим методом коррекции эмоциональных нарушений в дошкольном возрасте является имитация детьми различ ...